Дали имя негромкое,
чтоб и сам не охрип.
И глаза оленёнка, и
губ искусный изгиб.
И щетины норовистой —
аккурат к двадцати.
Столько веры и совести —
что с трудом унести.
Автомат укороченный
дали, броник и шлем,
всю его Белгородчину
и Россию — совсем.
Много было отмерено:
боевое, обстрел.
И ни дома, ни дерева,
ни дитя не успел.
Сосны хвою молитвами
сыплют с битых вершин.
То ли Тихона кликнули,
то ли мнится в тиши.
Тянет список: отмечено
мало жизненных дел.
Только встал за Отечество.
Тихо-тихо успел.
Июнь 2025
