Пока мирные жители Белгорода отдыхают на городском пляже, в приграничных лесах и за "ленточкой" круглосуточно идет боевая работа. Журналисты издания "Украина.ру" побывали в гостях у штурмового отряда "Ветер" 128-й отдельной мотострелковой бригады ВС РФ и готовы рассказать об их нелегком военном труде.
Облокотившись на глиняное, обтянутое маскировочной сетью нутро туннеля, в темном закутке отдыхает "Лис". Смотрит в объектив, улыбается.
- А ты как здесь?
- Так приехал. Как ночь?
- Как дома. Танчик поработал немного и "Баба Яга" залетала вроде. В остальном было тихо.
- Так понимаю, что поработаем еще сегодня?
- Еще бы.
Первое впечатление о санитаре эвакуационной группы, ефрейторе "Лисе" у меня, как ни странно, сформировалось не в миг знакомства, но по ходу пьесы, - на основании того, что и как сослуживцы говорили о нем.
Надо сказать, что в штурмовом отряде "Ветер" 128-й отдельной мотострелковой бригады называют бойца не иначе, как "Лисенком" или даже "Лисеночком". Сколько там раненых, эвакуированных из-под огня противника у него на счету? Цифру мужики не озвучивают. Сам, дескать, расскажет, если захочет.
Закатываясь ревом двигателя, то чихая, то фыркая, "Урал" тащит нас вверх по размытой вчерашним ливнем дороге к тыловой базе отряда. Я, кстати, года с 2023-го не видел, чтобы тяжелые грузовики так близко к линии боестолкновения приближались, но леса в Харьковской области довольно густые и тропки от вражеских "птичек" хоронят неплохо. Умеючи, вполне можно проехать. Местность, кстати, тоже нужно знать лучше, чем собственную пятерню. Дорога петляет между деревьями, изобилуя разветвлениями и неожиданными поворотами. Дважды по ней ездил, но ежели самому придется идти, то непременно оконфужусь.
Где-то на середине пути замечаем, что "Лис" ползет за нами на квадроцикле, ловко уворачиваясь от фонтанов жидкой грязи, что бьют из-под задних колес. "Настоящий разведчик появляется внезапно", - смеются ребята. "Да какой разведчик? Ниндзя!" - набрасывает кто-то.
Позже "Лис" объяснит, что следил за небом, обеспечивая безопасность трансфера личного состава от ЛБС к тыловой базе. "В случае чего, я должен был прикрывать небо, чтобы "Урал" не сожгли и все добрались живыми-здоровыми", - проворчит он уже в лагере, отвечая на наш с Федором Громовым "квадратный", с его точки зрения", вопрос. Для него эта задача – нечто вроде субботних постирушек. Рутина.
В эпоху всеобщего бегства от ответственности подобное, честно говоря, не перестает изумлять и на двенадцатом году войны я все также, как в 2014-м, восхищаюсь тем, как быстро тут взрослеют мальчишки. Того же "Лиса" взять, да? Невысокий, жилистый, плечистый (типичный штурмовик) молчун годков эдак 25 отроду. Переодень в "гражданку" и вы ни за что не догадаетесь, что парень этот уже второй год воюет добровольцем и спас не один десяток жизней. И пока сверстники на гражданке, в большинстве своем, пребывают в мучительных поисках себя, "Лис" обеспечивает безопасность грузовика, набитого людьми, в непосредственной близости от линии фронта. Ответственность? Так у всех тут ответственность. Чай не игра в "Казаки-разбойники".
Позже я поделюсь с парнем своими мыслями, и он признается, что война довольно круто изменила его, перевернув жизнь с ног на голову. А дело в том, что рядом всегда был командир, на которого солдату хотелось походить. И не говорите после этого, что личным примером в 21-м веке человека не воспитаешь!
В тыловом лагере, который таковым является лишь по меркам штурмовиков, привыкших работать под носом у противника, наши попутчики быстро рассасываются по своим военным делам. Тишина здесь обманчива и потому без надобности на открытом воздухе лучше не отсвечивать. От любопытных "глаз" лес защищает неплохо, но снаряды и "сбросы" частенько летят наугад.
Курим под навесом. Душно. Утреннее солнышко жадно пьет из вчерашних луж. И на улице-то не холодно, а под тентом "Урала" натурально парилка. Не только одежда, но даже бронежилеты промокли насквозь. Сушимся. Подходит "Лис":
- Вы со мной?
- Ага. А куда?
- Утром разведчики обнаружили "сброс" на дороге, поставили метку, предупредили соседей. Я сейчас разбираться поеду.
- А почему ты? Ты же санитар.
- Опыт. Опыт работы. При эвакуации раненых приходится заходить в такие места, где много "паутинок", разных видов "сбросов". Враг постоянно изобретает новые способы маскировки: под траву, под грунт. Все это надо знать, обходить, преодолевать. Так нарабатывается опыт разминирования.
- Тогда погнали?
- Погодите. Сейчас я быстро смотаюсь туда, разведаю и приеду за вами.
Наскоро подкрепившись макаронами с мясом и душистыми ржаными гренками, собираемся на работу. Возвращается "Лис". К его шлему зачем-то прилажена камера GoPro. "А это зачем?" - спрашиваю. "Объективный контроль! Да и вам же наверняка захочется "картинку", - улыбается из-под "балаклавы" солдат.
Мокрую от пота броню, которая так и не успела просохнуть, надевать не хочется, но ребята настаивают. Ладно, мы тоже не кисейные. Садимся на "квадрик". "А выдержит?" - интересуется Федор. "Легко! Когда было нужно, и больше вывозили. Главное – колени прижимайте", - пожимает плечами "Лис".
На квадроцикле по утреннему лесу ехать куда приятнее, чем на "Урале": и мягким местом и деревянную лавку ежесекундно не бьешься, и ветерок обдувает – волосы назад. Держись покрепче, не цепляйся ногами за ветки и наслаждайся поездкой.
- Ай!
- Что там?
- Да ветка, блин, по лицу!
- Так ведь есть за что.
- Хорошо, что в шлеме.
По дороге "Лис" рассказывает, что квадроцикл его приключений навидался изрядно. "Были сбросы, были мины. И переворачивался он, и кувыркался. Сам видишь, какие дороги тут: грязь, лужи, препятствия. Но в смысле проходимости он меня ни разу не подвел и очень-очень много раз спасал жизнь", - хрипит он, умудряясь перекрывать и шум мотора, и шелест веток. Что, кстати, удивительно, ведь голоса боец не повышает.
Остановившись на почтительном расстоянии от метки, установленной разведчиками, выходим на дорогу. "Лисенок", а как ты вообще попал в армию?" - спрашиваю, недоверчиво разглядывая тонкий прутик с красной ленточкой, воткнутый в середину дороги. "До войны меня с армией ничего не связывало. Работал по стройке, по альпинизму, в автосервисе. Ничем не примечательная жизнь. Неплохая работа, неплохая зарплата. Сюда пришел добровольцем, воюю уже второй год. Чувство долга, любовь к Родине", - бубнит "Лисенок", переходя на шепот. Настраивается на работу и отвечает автоматически. Поднимает ладонь. Дальше, мол, за мной не ходите, а лучше найдите укрытие. А нас дважды просить не надо.
Сидя за деревом, аккурат промеж страшной паутины и гигантским (я победитель по жизни) муравейником, отбиваюсь от мохнатых лесных комаров и наблюдаю за "Лисом", склонившимся над боеприпасом. Отсюда он кажется совсем юным. А ведь парень участвовал в боях за Волчанск и другие населенные пункты, в которых вы оказаться не захотели бы.
Покончив с зарядом, боец мчит к своему транспортному средству. "Могучая сила инстинкта!" - хихикаю я, заметив, что организм пытается дернуть следом, игнорируя сигналы мозга. Учили ведь когда-то: если сапер бежит, то нужно рвать следом! "Сидим в укрытиях. Не высовываемся!" - кричит "Лис".
Тишина. Нет, птицы щебечут ровно так, как им положено. Да и прочая лесная фауна отнюдь не молчит. Комары еще эти гигантские скрипят преотвратно. А взрыва нет. "По-моему, мы дополнительно заминировали дорогу", - чуть нервно хихикает Громов. "Из укрытий не выходим. Ждем", - наводит дисциплину солдат.
В следующее мгновение поистине толкьеновскую лесную идиллию разрывает на части. Нет, до этого на фоне исправно работала и наша, и вражеская артиллерия, но ее рокот довольно быстро перестаешь замечать, как фоновую болтовню телевизора. Этот же взрыв близкий и внезапный, хоть и вполне ожидаемый. "Неслабо так они заложили", - комментирую я.
По факту же на дороге воронка размером с баскетбольный мяч. "Вроде мелочь, а наехал бы я на такое и кувыркался дальше, чем видел. Грузовику колеса оторвало бы влегкую. Опасная штука", - объясняет наш сапер, вытирая со лба пот краешком "балаклавы".
- "Лис", а почему именно "Лис"?
- Потому, что честный.
- Типа "Рыжий, честный, влюбленный"?
- Да нет, "честный". То есть хитрый. Чтобы выжить на этой войне, нужно быть хитрым.
Назад катим неспешно, с чувством выполненного долга. Для нас это, как шутят в профессии, "зашел и вышел: приключение на полчаса", для нашего нового товарища – скучная бытовуха. "Ребята говорят, что ты эвакуировал много "трехсотых", но не говорят, сколько именно. Расскажешь?" - нарушаю тишину я. "Лис" задумывается. Не услышал или проигнорировал? "Сложный вопрос. Я не могу так сразу посчитать. Из Волчанска больше десяти боевых товарищей вывез. С тех пор как-то сбился, перестал считать. Знаешь, хватает", - резюмирует он.
О том, как волонтеры помогают фронту - в интервью Волонтёр Анастасия Данканич-Маркова: Я хотела хоть как-то облегчить своим сердцем боль людей в Донбассе
